Жизнь как объект уголовно правовой охраны

ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ

Квалификация «простого» убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ)

Содержание

1. ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ.. 5

2. Состав преступления ч. 1 ст. 105 УК рф.. 12

3. Сложности в квалификации «простого» убийства. 24

Список литературы.. 36

Введение

Сложившаяся криминологическая ситуация вместе с тем свидетельствует и о недостаточности, неадекватности мер, принимаемых правоохранительными органами по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, обеспечению эффективности уголовной репрессии за их совершение. Во многом это связано с ослаблением роли государства в регулировании общественных отношений, ослаблением связей правоохранительных органов с населением, с общим снижением уровня профессионализма сотрудников этих органов. К сказанному также необходимо отнести и повысившийся процент посягательств на важнейшие ценности человека – жизнь.

Проблемам уголовно-правовой оценки убийств посвящено немало публикаций[2]. Вместе с тем полемика относительно правил квалификации отдельных видов убийств в литературе не ослабевает. Объясняется это, по крайней мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, динамично изменяются законодательные формулы составов убийств и соответствующих смежных составов. Так, в связи с принятием Уголовного кодекса 1996 г. изменилась редакция около половины норм уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за умышленное причинение смерти. Во-вторых, в связи с изменением социально-политической обстановки появляются качественно новые виды преступных посягательств. Получили распространение заказные убийства, убийства по политическим мотивам, убийства военнопленных в зонах боевых конфликтов. Наконец, некоторые проблемы уголовно-правовой оценки преступных посягательств обусловливаются динамичным развитием науки и техники. Ряд научно-технических достижений позволяет совершенствовать приемы и способы совершения преступления. В частности, в последнее время стали возможны убийства с использованием радиоизотопов, радиоуправляемых взрывных устройств и т.д.

В создавшихся условиях трудно переоценить значение научных исследований наиболее актуальных проблем борьбы с убийствами с конкретными предложениями по повышению эффективности правотворческой и правоприменительной практики.

ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ

Вред, причиняемый при убийстве, невосполним. По утверждению Гегеля: жизнь – основное благо человека, «основа бытия личности». Все остальные блага и ценности имеют второстепенное значение. Право на жизнь – это естественное право человека, гарантированное международно-правовыми документами[3].

Статьей 2 Конституции Российской Федерации провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер. УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место.

Из всех конституционно гарантированных прав человека одним их наиболее охраняемых законом, в том числе и уголовным законом, является право на жизнь. Поэтому принципиально важное значение имеет правильное определение момента начала и окончания жизни. Однако, несмотря на несомненную важность этого момента для теории и практики, до сих пор в отечественной юриспруденции отсутствует его единообразное понимание.

Основным критерием момента начала жизни принято считать наличие жизнеспособности новорожденного. Но вот в определении этого признака мнения ученых расходятся.

С какого же момента начинается человеческая жизнь? На этот, казалось бы, простой вопрос нет единого ответа. Дело в том, что нередко смешиваются понятия «жизнь как биологический процесс» и «жизнь как объект уголовно-правовой охраны». А их следует различать. О начале жизни как биологического процесса можно говорить с момента зачатия или с несколько позднего периода, когда у человеческого зародыша сформировались полностью его органы.

Несомненно, посягательство на жизнь плода с биологической позиции является посягательством на жизнь человека. А что касается жизни как объекта уголовно-правовой охраны, то здесь вопрос гораздо сложнее. Одни авторы считают, что начальным моментом жизни как объекта посягательства при убийстве является начало физиологических родов. При этом они ссылаются на ст. 106 УК, где, в частности, предусмотрено убийство ребенка во время родов[4].

Но подобное утверждение никак не колеблет позиции других авторов. Они утверждают, что роды начинаются до рождения ребенка и рождением ребенка еще не заканчиваются. Так как роды являются сложным завершающим беременность физиологическим процессом, то их начало (выделение околоплодной жидкости и ритмические сокращения маточной мускулатуры) еще не свидетельствует о рождении ребенка. Как только плод начинает выходить наружу (достаточно появления любой его части) и налицо признаки его жизнедеятельности: дыхание, сердцебиение, движения мускулатуры, с этого момента можно говорить о рождении ребенка[5].

Противники подобного мнения утверждают, что нередко при рождении отсутствует первый вдох и крик ребенка в силу задержки легочного дыхания[6]. Но подобное утверждение не меняет мнение вышеуказанных авторов, ибо указанный признак, на их взгляд, является характерным, но не единственным признаком жизнедеятельности новорожденного. Наряду с этим о нем свидетельствует и сердцебиение, и движения мускулатуры, и другие признаки.

Не считаем возможным поддержать данную позицию, поскольку сердцебиение и движение плода отмечается уже в процессе внутриутробного развития, что, однако, нельзя признавать его рождением.

Существует и другая точка зрения. «Одни авторы считают, что начальным моментом жизни как объекта посягательства при убийстве является начало физиологических родов[7]. С этим едва ли можно согласиться. Роды – это сложный, завершающий беременность физиологический процесс, в начале которого происходят ритмичные сокращения маточной мускулатуры, а заканчивающийся изгнанием плода и последа через естественные родовые пути[8]. Рождение ребенка обычно начинается путем выхода наружу из полости матки головки плода. Хотя в некоторых случаях возможны и аномалии. При рождении с первым вдохом легкие новорожденного расправляются. Обычно об этом сигнализирует первый крик ребенка. С этого момента можно говорить о начале человеческой жизни, однако умышленное лишение жизнедеятельности ребенка, еще не начавшего самостоятельной жизни, но уже вышедшего из утробы матери, хотя и не полностью, следует, по нашему мнению, считать убийством»[9].

И с этим утверждением мы тоже не можем согласиться, т.к. в процессе родов в силу естественных причин жизнедеятельность плода может прекратиться (например, нередко встречающееся захлестывание пуповины на шейке младенца), и он появится из чрева матери уже нежизнеспособным. Разве можно расценить причинение ему ущерба как оконченное преступление? Разумеется, нет. В данном случае имеет место классическое покушение на убийство по признаку посягательства на негодный объект.

В юридической литературе также высказано мнение, что должно признаваться убийством посягательство на ребенка, находящегося в утробе матери, при сроке беременности свыше 22 недель. Автор мотивирует это тем, что аборт возможен, когда срок беременности не превышает 22 недели[10].

С этим утверждением нельзя согласиться, так как ребенок еще не родился в полном смысле этого слова. И то, что последующее извлечение плода может называться искусственными родами, не означает наличия убийства, если плод находится в чреве матери. В соответствии с ч. 1 ст. 111 УК РФ это следует признавать причинением тяжкого вреда здоровью матери.

Как видно, точек зрения по вопросу определения момента начала жизни человека и, соответственно, установления ее уголовно-правовой охраны, существует достаточно много[11]. Все-таки, мы склонны придерживаться мнения, что в качестве такового следует считать момент начала физиологической деятельности организма матери по плодоизгнанию (схватки).

И вот почему. Вышеприведенные позиции авторов не дают ответа на вопрос: как следует расценивать действия человека по причинению ущерба, не совместимого с жизнедеятельностью плоду, который только начал свое продвижение по родовым путям, но еще не показался из чрева матери? Допустим, в данном случае в головку младенца наносится ранение спицей с повреждением головного мозга, влекущего прекращение деятельности центральной нервной системы. И какова же должна быть квалификация такого деяния? Как аборт его расценить невозможно, поскольку начало родовой деятельности однозначно свидетельствует об окончании процесса плодовынашивания. Как убийство, опираясь на вышеуказанные точки зрения, тоже невозможно, ибо жизнь в уголовно-правовом смысле этого понятия еще не началась: младенец не появился на белый свет, не прозвучал первый крик, не перерезана пуповина и т.п.

Справедливости ради следует отметить, что появление человека возможно и вне процесса физиологических родов. Например, женщина, находящаяся на последних месяцах беременности, погибает во время хирургической операции. Однако врачам удается отделить плод от утробы матери и поддерживать его дальнейшее развитие при помощи медицинских аппаратов. Прерывание процесса жизнеобеспечения в данной ситуации вполне может расцениваться как убийство.[12]

Констатация смерти человека наступает при смерти мозга или биологической смерти человека.

Особенная часть УК РФ начинается разделом VII – «Преступления против личности», состоящим из пяти глав (главы 16 – 20). Глава 16 «Преступления против жизни и здоровья» начинается со ст. 105 УК РФ – «Убийство». По смыслу ч. 5 ст. 15 УК РФ убийство является особо тяжким преступлением, за совершение которого возможно наказание не только в виде лишения свободы на определенный срок, но и пожизненное лишение свободы и смертная казнь.

По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об убийствах не превышает 1,5-2%. Однако в структуре дел, рассматриваемых судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75-80%[15].

В теории существовали две полярные точки зрения в отношении определения убийства. Так, А.А. Пионтковский полагал, что убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека[16]. М.Д. Шаргородский понимал под убийством лишь умышленное причинение смерти и не относил к нему неосторожное лишение жизни[17]. Вторая точка зрения воспринята действующим российским уголовным законодательством и представляется более совершенной и точной. УК РФ дано определение убийства как умышленного причинения смерти другому человеку. Неумышленное, то есть неосторожное убийство УК РФ отвергается, хотя признается причинение смерти по неосторожности – ст. 109 УК РФ.

Для квалификации действий виновного по ст. 105 УК РФ необходимо, чтобы лишение жизни потерпевшего было противоправным. Нельзя рассматривать как убийство лишение жизни другого человека, например, при приведении в исполнение судебного приговора к смертной казни.

Источник

Жизнь как объект уголовно-правовой охраны

Понятие и характеристика термина «жизнь» как объекта уголовно-правовой охраны. Проблема определения начала и конца жизни в праве. Классификация преступлений против жизни в особенной части Уголовного Кодекса РФ. Проблемы теории и практики объекта убийства.

Рубрика	Государство и право
Вид	курсовая работа
Язык	русский
Дата добавления	04.03.2011
Размер файла	46,0 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Аргументы сторонников привлечения лица, стрелявшего в труп с целью умышленного убийства, к уголовной ответственности за покушение на умышленное убийство недостаточно убедительны.

А.Н. Трайнин считал, что при покушении на преступление имеются все элементы состава преступления, за исключением последствия. В специальном случае (покушении на негодный объект) помимо последствия также отсутствует и объект преступления.

По мнению Н.Ф. Кузнецовой, «объектом преступления. являются общественные отношения, и они не! могут быть негодными, что бы и как бы о них ни думал субъект преступления. Если субъект стреляет в труп, ошибочно принятый им за живого человека и т.п., то во всех этих случаях общественные отношения по охране жизни и здоровья человека являются вполне годными как с точки зрения их существа, так и с точки зрения возможности посягательства на них. Причиной ненаступления результата в таких случаях является фактическая ошибка субъекта относительное свойств предмета посягательства. Эта ошибка приводит к тому, что предмет, а вследствие этого и объект; преступления оказываются вне сферы досягаемости покушающегося на преступление лица».

Однако, здесь нельзя согласиться с тем, что при стрельбе в труп имеет место покушение на негодный объект. Как отмечала Н.Ф. Кузнецова, «общественные отношения не могут быть негодными». Нельзя согласиться и с теми доводами, что вследствие фактической ошибки субъекта относительно свойств объекта преступления последний оказывается вне сферы досягаемости покушающегося или же лишь вследствие фактической ошибки деятельность виновного лица не причиняет ущерба общественным отношениям. Общественные отношения по охране жизни человека не являются абстрактными правоотношениями. Они слагаются из множества правоотношений по охране жизни конкретного индивида, и со смертью человека отношения по охране жизни конкретного человека прекращаются. Такие отношения либо существуют, либо уже прекратились, и, следовательно, они не могут оказаться вне сферы досягаемости покушающегося. Кроме того, общественные отношения не могут существовать лишь в воображении субъекта таких правоотношений. Согласно доводам В.Ф. Кириченко, лицо, стрелявшее в труп с целью умышленного убийства, подлежит уголовной ответственности лишь за обнаружение умысла на убийство.

В научной литературе по уголовному праву выделяется несколько видов фактических ошибок: ошибка в объекте; ошибка в предмете посягательства; ошибка в характере действий; ошибка в развитии причинной связи; ошибка в способе совершения преступления; ошибка в обстоятельствах, характеризующих время и место совершения преступления.

Лицо, пытавшееся лишить жизни уже мертвого человека, ошибочно принятого за живого, может быть привлечено к уголовной ответственности за приготовление к совершению убийства (ч. 1 ст. 30, ст. 105 УК РФ) лишь в том случае, если будет доказано, что такое лицо приискивало, изготовляло или приспосабливало для совершения убийства средства или орудия преступления (например, приобрело огнестрельное либо холодное оружие), приискивало соучастников убийства либо умышленно создавало иные условия для совершения убийства до наступления смерти потерпевшего. При приготовлении к убийству в отличие от покушения нет непосредственного посягательства на объект.

Жизнь является предметным воплощением необходимого условия физического существования человека. Общефилософское представление о жизни определяет ее как «способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой».

Жизнь человека помимо общих биологических признаков имеет ряд отличительных черт. Ей свойственна высшая нервная деятельность, которая проявляется в условных и безусловных рефлексах, второй сигнальной системе (речи) и способности к анализу (абстрактному мышлению).

1. Гражданский кодекс РФ от 30.11.94 в ред. от 27.12.2009 //СПС «Консультант-плюс».

2. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ в ред. от 21.02.2010 //СПС «Консультант-плюс»

3. Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» от 20 декабря 2001: Приказ Минздрава РФ// Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. № 5. С.11

4. Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб., 2003.

5. Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. Л., 1989.

6. Годфруа Ж. Что такое психология. В 2-х т. Т. 2. М., 1992.

7. ГомьенД., ХаррисД., Зваак П. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998.

8. Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1982.

9. Ковалев М., Вермелъ И. Юридическое определение смерти // Здоровье мира. 1982. № 11. С. 5-7.

10. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2001.

11. Константинов П. Объект убийства: проблемы теории и практики //Уголовное право. 2005. № 2. С.37-39.

12. Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. М., 1996.

13. Линик Л.Н. Конституционное право на жизнь: введение в теорию. М., 1995.

14. Малеина М.Н. О праве на жизнь // Государство и право. 1992. № 2. С. 54-55.

15. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. М., 2003.

16. Общая теория государства и права / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2006.

17. Права человека. Сборник универсальных и региональных международных документов. М., 1990.

18. Судебная медицина /под ред. В.В. Томилина. М., 2007.

19. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. В 2-х т. М., 1994. Т. 1.

20. Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому праву. В 2-х т. СПб., 1870. Репринтное издание. 1994.

21. Судебная практика по уголовным делам. М., 2009.

Источник

Жизнь как объект уголовно-правовой охраны

Дата публикации: 14.10.2017 2017-10-14

Статья просмотрена: 6209 раз

Библиографическое описание:

Калита, Ю. В. Жизнь как объект уголовно-правовой охраны / Ю. В. Калита. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 41 (175). — С. 112-114. — URL: https://moluch.ru/archive/175/45954/ (дата обращения: 17.12.2021).

В науке уголовного права нет единого подхода к определению объекта преступления против жизни, к которым относится и убийство. Некоторые авторы полагают, что непосредственным объектом убийства являются общественные отношения по охране жизни человека. Право на жизнь рассматривается ими как объективное право каждого человека, которому противостоит обязанность всех других лиц воздерживаться от посягательств на жизнь другого человека [1].

А. Н. Красиков высказал точку зрения, согласно которой, при убийстве происходит посягательство, прежде всего, на права лица, а не на общественные отношения. Под непосредственным объектом посягательства при убийстве он рассматривает право на жизнь [2].

Н. И. Загородников придерживается противоположной точки зрения, признавая объектом убийства соответствующие общественные отношения по охране жизни. Он пишет: «Когда мы говорим жизнь, здоровье, мы имеем в виду не физическое значение «жизнь». а понимаем под этими терминами совокупность общественных отношений, относящихся к охране личности» [3].

Ряд авторов рассматривает жизнь человека в качестве объекта посягательства наряду с общественными отношениями. Так, по мнению Ю. А. Демидова, «ценность жизни или здоровья неизмеримо выше, чем совокупность подвергающихся посягательству общественных отношений. Учитывая ценностное соотношение, с одной стороны, общественных отношений, которым может быть причинен ущерб этими преступлениями, а с другой — жизнь и здоровье человека, закон указал на последние как на объекты, охраняемые нормами об ответственности за убийство и за телесные повреждения. Иное теоретическое решение данного вопроса — признание охраняемым объектом только общественных отношений — противоречит этическим положениям о ценности человека и прямым указаниям уголовного закона» [4].

Нам представляется более убедительной последняя точка зрения, поскольку жизнь человека является не только субъективным правом, охраняемым правовыми нормами, но и самостоятельной социальной, духовной и биологической ценностью. Поскольку убийство лишает человека этой ценности (жизни), неизбежно встает вопрос о том, когда начинается ее охрана и когда она прекращается. Уяснение этих временных рамок непосредственно связано с началом и окончанием жизни. Именно в этих пределах может наступать ответственность за убийство и другие посягательства на жизнь.

Существенное практическое значение для уголовно-правовой оценки деяния как преступления против жизни имеет определение границ жизни, т. е. момента ее начала и окончания. По вопросу о начале и окончании жизни в юридической и медицинской литературе можно встретить множество различных точек зрения. Так, А. А. Пионтковский считал, что моментом начала самостоятельной жизни младенца является либо начало дыхания, либо момент отделения пуповины [5].

Такого же мнения придерживается и С. В. Бородин, полагая, что моментом начала жизни следует считать мгновение, с которого организм ребенка способен самостоятельно функционировать и полностью отделен от организма матери [6]. Если признать ее правильной, то причинение смерти уже родившемуся ребенку, которого с организмом матери еще связывает пуповина, или же ребенка во время родов, у которого из утробы матери уже показалась головка, не считалось бы убийством в уголовно-правовом смысле.

Однако подобное умозаключение противоречит действующему ст. 106 УК РФ, которым установлена ответственность за лишение жизни ребенка матерью сразу же после родов или во время их, называемое убийством.

Более определенную позицию занимал А. А. Жижиленко. Он полагал, что, пока не начались роды, будет налицо умерщвление плода, а не убийство, но как только роды начались, в особенности, если часть младенца появилась наружу, можно говорить о рождении человека, убийство которого должно быть наказуемо [7]. По мнению биологов, жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал.

С этой точки зрения аборт на любом сроке беременности придется признавать намеренным прекращением жизни человека как биологического индивидуума. Такая точка зрения имеет право на существование, но она не должна привести к одинаковой уголовно-правовой защите жизни человека и плода. По нашему мнению, более обоснованной является позиция Н. И. Загородникова, который считает, что началом жизни человека следует признать начало физиологических схваток, так как этот момент свидетельствует о том, что плод достаточно созрел и имеет все необходимые качества для жизни.

Нормативное определение момента начала жизни содержится в ч. 1 ст. 53 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [8] и определяется моментом отделения плода от организма матери посредством родов. Медицинские критерии живорождения определены в Приказе Минздравсоцразвития России от 27.12.2011 № 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи» [9].

Медицинскими критериями рождения являются: 1) срок беременности 22 недели и более; 2) масса тела ребенка при рождении 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах); 3) длина тела ребенка при рождении 25 см и более (в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна); 4) срок беременности менее 22 недель или масса тела ребенка при рождении менее 500 грамм, или в случае, если масса тела при рождении неизвестна, длина тела ребенка менее 25 см, — при продолжительности жизни более 168 часов после рождения (7 суток).

Признаками живорождения являются: дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента.

Таким образом, началом жизни, а значит и началом ее уголовно-правовой охраны является время отделения новорожденного от организма матери, свидетельствующее о том, что плод достаточно созрел для самостоятельной жизни. Эта позиция наиболее согласуется с действующим уголовным законом.

Момент окончания жизни, т. е. момент смерти, нормативно определен в ст. 9 Закона РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180–1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» [10] и связывается с необратимой гибелью всего головного мозга (смерть мозга).

Проведенное исследование проблем уголовно-правовой охраны жизни позволяет сделать ряд выводов имеющих, по нашему мнению, вполне определенную теоретическую и практическую значимость.

Источник